смело занырнув.
Магистр ордена с тревогой наблюдал, как сильно поредевший отряд с трудом отступает к реке.
— Выслать на помощь подкрепление! — приказал глав паладинов. — И подготовить всё для переправы с противоположного берега!
На ту сторону реки для прорыва отправились сотни бойцов. Но вернуться обратно смогло меньше половины рыцарей.
— Если их затея провалится — нам конец, — тихо буркнул в усы магистр, глядя на изнурённых и потрёпанных паладинов.
По улицам бесцельно бродили одержимые похотью, иногда беспорядочно совокуплялись друг с другом или служа демонам куклами для плотских утех. Рогатые были особенно грубы с их телами. По домам рыскали инкубы и суккубы, ища скрывающихся людей, чтобы обратить их в рабство разврата.
Но никто из демонов не обращал внимания на старика, мирно сидящего на лавочке в парке, словно Нхаса вовсе не была под пятой владычицы.
— Вот так, друзья, — спокойно промолвил Дед-Хмель, подставляя лицо ласковым солнечным лучам. — Вот так жизнь может перевернуться в одночасье. И город, который совсем недавно был сосредоточием света и чистоты, стал обителью зла и порока. Разве что обошлось без больших пожаров и разрушений, учитывая, что благодаря внезапному наскоку Нхасу взяли с наименьшим сопротивлением. Даже этот парк целёхонький.
Мимо Деда прошествовала толпа обнимающихся суккубов. Однако они не удостоили старика и коротким взглядом.
— Что? — Дед повернулся к невидимому собеседнику, что задал неслышимый вопрос. — А, почему они не причиняют мне вреда? Хо-хо, всё дело в том, что за годы практики я научился подавлять в себе любое влечение и целиком владеть собой. Потому для сих рогатых девиц я всё равно, что холодный камень. Не интересен. Что с меня, старого, взять? Хотя выпускать из города меня тоже не хотят. Впрочем, удивительное дело, но есть те, кто стремятся не бежать из Нхасы, а наоборот попасть в неё. Да чего говорить, они уже здесь… Но нет худа без добра, скажу я вам! Теперь таверны и винные погреба заброшены, никто не мешает вволю напиться, да проспать весь этот беспорядок.
Дед-Хмель с кряхтением поднялся, и пошёл к ближайшему заведению. Он миновал широкий каменный мост, под которым как раз вынырнули Спасатели.
Однако они не спешили вылезать из тени, выжидая, пока поблизости не окажется врагов. Отряд демонов промаршировал по мосту, громко стуча копытами, и когда он удалился, Спасатели рискнули выползти на мостовую.
— Дерьмо, — тихо выругалась Рамми. — Мне так не хотелось залезать в воду. А теперь вылезать не хочется, если вспомнить, в каком мы месте.
— Проклятье, за нами тянется водный след, — забеспокоился Сидмон, когда Спасатели юркнули в затенённый переулок. — Если кто-то любопытный пойдёт по нему проверить…
— Потому надо спешить, — сказал Ансгар.
— Как дальше-то к храму? — Лабдорис повернулся к Хильде.
— Я хорошо знаю это место, — оживлённо ответила жрица. — За мной.
— Поразительно, — проговорил Сидмон. — Скажи такие слова Рамми, я бы не удивился. Уж этой проныре полагается знать все городские норы. Но ты-то, Хильда?
— Хех, ну, такое дело, — смущённо промолвила жрица, осторожно ведя соратников по лабиринту тесных проулков. — В детстве, будучи воспитанницей храма, я не могла ходить куда-либо без спроса. И большую часть времени проводила в обители под надзором сестёр. Но я далеко не всегда была примерной и послушной девочкой. Порой я творила постыдные шалости и без спроса тайно покидала храм. Когда ночью, а когда в тихие часы. Я облазила все подвалы храма, и нашла там выходы в город. Стала выбираться наружу при любом удобном случае. Даже успела сдружиться с местной ребятнёй из бедняков. Хорошие мальчики и девочки. Они дали мне кличку Чертовка — из-за рогов, которые в тот год не стачивали в храме. Правда, однажды воспитательница меня-таки подловила и всыпала столько плетей, что неделю спала на животе… Нам сюда.
Несмотря на всю напряжённость ситуации, некоторые Спасатели невольно улыбнулись, слушая о проказливом детстве ныне строгой и набожной Хильды. Особенно её откровения потрясли Брука, которому казалась, что девушка была вот такой жрицей чуть ли не с самого рождения.
Им удавалось проскользнуть мимо демонических патрулей, только раз не смогли миновать группу одержимых. Пришлось всех быстренько оглушить. Наконец Хильда привела к спуску, который, по её словам, вёл в храм. Дверь была закрыта, но Рамми легко справилась с замком, и Спасатели ступили в тёмный коридор.
— Вот вылезем мы в храме, — сказал Сидмон, пока шли во тьме подвала. — А дальше что? Где искать Лакхесис?
— Думаю, она в главном храмовом зале, где проводятся богослужения, — ответила Хильда. — И это не просто мысли. Кажется, я ощущаю присутствие Лакхесис там. Ощущаю как жрица храм, и как… как… не важно. Попробуем пробиться в богослужебный зал. Сейчас поднимемся в жилой корпус, а оттуда рукой подать.
Пока Спасателям везло, из подвала они поднялись в подсобное помещение, не встретив демонов или одержимых. Оттуда Хильда повела соратников по сложной сети храмовых коридоров.
На одном из перекрёстков услышали впереди топот множества ног, причём звучащих так, словно кто-то стучал камнями по полу. И этот кто-то приближался к перекрёстку, так что Спасателям пришлось схорониться за углом.
Осторожно выглядывая, Рамми увидела толпу из людей и других антропоморфных существ. Сперва Лисий Хвост приняла их за одержимых, но все они двигались слишком странно даже для рабов похоти. Движения смотрелись скованно или конвульсивно.
Присмотревшись получше, Рамми едва сдержала возглас изумления: к ним топали ожившие скульптуры. Те самые скульптуры, которые Спасатели видели при первом посещении храма. Вот только на статуях краснела чуть светящаяся плесень. Возможно, именно она чудесным образом даровала бездушным изваяниям пластичность и подобие человеческой подвижности.
— Бездна, они топают прямо сюда, — шепнула Рамми соратникам. — Двигаем назад, иного пути нет.
Пробежав на цыпочках половину длинного коридора, Спасатели наткнулись на другую толпу: из демонов и одержимых.
— Сёстры! — охнула Хильда, увидев с детства знакомые лица сейчас полуодетых или совсем голых
